Допустимые потери?

Гибель людей в мирное время вообще страшна. Вдвойне страшней, когда гибнут дети. Поэтому слова министра образования и науки Ольги Васильевой, сказанные во время выступления в Совфеде, стали шоком даже для видавших виды журналистов: «У нас 211 человек погибли в прошлом году на физкультуре».

Как могло случиться такое, как могли погибнуть дети во время урока, направленного на укрепление их здоровья? Минздрав никак не комментирует страшные цифры, медики постфактум устанавливают: большинство детей погибает из-за проблем с сердечно-сосудистой системой, для которой опасны чрезмерные нагрузки. Кроме того, имеются детские смерти во время несчастных случаев, связанных с неправильной установкой спортинвентаря. Но как же так? Почему спортинвентарь в школах может угрожать жизни и здоровью детей? Почему ребёнок, нуждающийся в особом режиме физических нагрузок, подвергается им вместе с теми, кого врачи считают здоровыми?

К слову, по данным НИИ гигиены и охраны здоровья, в России лишь 4,3 процента первоклассников не страдают хроническими заболеваниями. Среди старшеклассников полностью здоровых нет. И на этом фоне минздрав пытается экономить на кратности медицинских осмотров школьников, предпочитая заниматься разработкой глумливых законопроектов, направленных на борьбу, даже не с курением, а с курильщиками.

Да и вовремя проведённый профилактический осмотр, пришедший на смену системной диспансеризации, вовсе не гарантирует нездоровому ребёнку безопасности, между детской медициной и школой нет прочной информационной связи, и выявленное у ребёнка заболевание не обязательно станет известным его учителям. Почему? Так трудно обеспечить своевременное оповещение педагогов о результатах профосмотра детей?

Не первый год сами педагоги говорят о перегруженности школьников, о чрезмерной интенсивности занятий и часто непомерно большом объёме информации, предлагаемой для усвоения учениками. Врачи говорят о проблемах со здоровьем детей, вызванных этими перегрузками: тут и нервные срывы, и сколиоз, спровоцированный длительным сидением в вынужденной позе, и банальная потеря способности к активному восприятию. Почему до руководящих вершин (читай минобрнауки и минздрава) эта информация не доходит? Страшно далеки они от народа?

Было бы понятно, если бы школы и поликлиники находились в одной стране, а министерства в другой, международные договорённости – вещь сложная и непредсказуемая. Но ведь всё это возглавляет одно правительство – правительство Российской Федерации. Почему же столь тесно связанные друг с другом ведомства не могут скоординировать свои действия? Не потому ли, что правительство не стремится контролировать деятельность всех своих ведомств ради достижения единой цели? Кампанейщина, разработка ненужных и бесплодных (в лучшем случае) госпрограмм, бессмысленное новаторство – всё это пришло на замену существовавшей некогда жёсткой ответственности руководящих структур за принимаемыми ими решения. Поэтому и нет ровной, согласованной и системной работы всех ведомств. А что есть? Стремление во что бы то ни стало подтвердить пресловутую «конкурентоспособность», своего рода жёлтая майка лидера в министерской карьерной гонке. А 211 погибших на уроках физкультуры детей – допустимые, с точки зрения чиновников, потери. И вовсе не ужас наших реалий и боль бессмысленных утрат...